ПОЛИТИКА

[Зяма]

Кабала святош

Я уверен, что на самом деле они ОЧЕНЬ боятся. Им ОЧЕНЬ страшно. Потому что они ВСЁ знают. Они лихорадочно ищут опору – такую, чтобы выручила в страшный час, защитила от гнева народного.

Они нашли для себя такую опору в лице правящей (а как сказать иначе?) Русской Православной Церкви, точнее – высших ее иерархов.

И вот уже на главные праздники в Главном Храме России патриарх прерывает молитву, чтобы обратиться к присутствующему правящему местоблюстителю со словами похвалы и почитания – как политик, а не как пастырь. Местоблюститель стоит отдельно от народа, за отгородкой, в окружении специально подобранных и мучающихся ночной зевотой несчастных детей, и внимает отцу духовному с явной миной осознания собственного величия на самодовольном лице.

«За господина президента помоооолимся….»

Осталось только державную ручку поцеловать.

И чем ярче злато на церковных стенах, тем меньше в них веры, бежит этих стен сам дух верования, потому как «с пустыми руками приходит человек в этот мир и с пустыми руками уходит из него».

Расчеты государства с отделенной от него по Конституции Церковью идут по-крупному. Соразмерно масштабам несметных смертных грехов власти, передаются «митрополичьим обкомам РПЦ» оптом и в розницу здания и сооружения, земли и вещи, памятники древней культуры и искусства. Церковь, не платящая НИКАКИХ экономических налогов, получает из дефицитного государственного бюджета деньги, миллиарды налоговых рублей, уплаченных людьми всех верований и людьми светскими, на современное церковное строительство, на приращение собственной экономической базы, на покупку паствы.

Ей мало уже новодельных святынь, ей нужны древние. Те самые, которые еще в XIX веке российские императоры своими решениями изымали из храмов, чтобы сохранить от утилитарного использования уникальные произведения народного искусства, для которых создавали церковно-археологические комиссии и музеи, ради спасения которых способствовали развитию реставрационного дела [ 9 ].

Но то же было до 1917 года, а нынешняя Российская Федерация объявила себя правопреемником не Российской Империи, а Союза Советских Социалистических Республик. Большевики наследуют большевикам. Насильники и грабители наследуют насильникам и грабителям. Вертухаи и палачи наследуют вертухаям и палачам [ 10 ].

Страшное оно – современное российское политическое наследство.

Чуть ли не треть народа готова славить мясника Сталина и его подручных. Политические бесы в конце минувшего года торжественно и под водочку отпраздновали якобы 130-летие «вождя народов» - этого «повара, который любил острые блюда». Запах и вид дымящейся человечины не идет из этих проклятых Богом голов [ 11 ].

Никакие хоругви, никакие пожертвования в храмы и монастыри не спасут эти прокаженные души. Потому что все, что у них есть – украдено и отнято у народа, ими поруганного.

Никогда не будет святости на гнусности.

«Нет, нет! Нельзя молиться за царя Ирода — Богородица не велит!» (Пушкин).

Но – молятся.

+ + +

Призрак бродит по России. Призрак 2017 года – призрак зарвавшейся власти, бесконтрольного народного гнева и чудовищных разрушений.

Заканчиваются «нулевые» двухтысячные. Через год начнется вторая декада века – исторически сложившееся в России время смут и народных бедствий.

В такие годы в России пересекаются «непересекающиеся прямые», рушится прежняя реальность и возникает новая. Век за веком это происходило на крови народа – от государя до холопа.

Никогда власть российская не поворачивалась к народу душой. Лицом – да, поворачивалась, и страшно, мерзко было это лицо.

Помнится это в народе из века в век, передается по генам из поколения в поколение. Демоны прошлого взалкали новой жизни. Их дьявольские трубы вопят на новый лад старые песни «о главном».

«Домового ли хоронят, Ведьму ль замуж выдают?» (Пушкин).

В начале XXI века в огромной стране, в которой технически доступны все средства современного прогресса, бродят рядом, рука об руку, скелет к скелету, дьявол нового самодержавия и дьявол нового большевизма.

Они чуют свой шанс, свой исторический вызов, свой бесовской кураж.

И смотрит на них изумленно двухсотлетний в 2009 году, погребенный, по легенде, заживо, в летаргическом сне, Николай Васильевич Гоголь и, заливаясь слезами, вопрошает, криком кричит в бессмертных своих «Мёртвых душах»: «Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа…».

Лев ШЛОСБЕРГ