великий русский поэт Андрей Орлов

[mbrhh]

Про город Касимов
Автор: orlusha
распечатать [ принято к публикации 29-05-2006 11:53 | Бывалый ]



Не знает душа, на какой земле она умрёт.
Коран, 29:05

Москва порой невыносима.
Вчера, не выдержав тоски,
Я взял и укатил в Касимов
На берега Ока-реки

Простые пьяненькие лица,
В пыли пустой автовокзал…
«Ты тоже должен тут напиться!» -
Мне голос внутренний сказал.

Ещё сказал: «Иди не глядя,
Дороги вниз – всегда к воде,
Там будет старый дебаркадер
И собутыльник в бороде»

Всё так и было, слово в слово:
Речной вокзал, река, вино,
И вечер, будто бы готовый
Для чёрно-белого кино.

Мужик, татарин-полукровка,
На клумбе пил одеколон.
- На пиво дай, командировка!
Я – не отсюда, понял он.

Приняв условия потехи,
Я дал десятку или две,
И голос патефонный Пьехи
Стелился по ночной траве.

И всё равно, сквозь звёзд свеченье
И тихой улочки уют,
Звенело жилкой ощущенье,
Что где-то здесь меня убьют.

Под пышный мат и стон гармошки,
Под бой зелёного стекла
Убьют, как будто понарошку,
И – очевидно – не со зла,

И на асфальте пятна крови
В географический узор
Стекутся, и из-под надбровий
Упрётся в ночь застывший взор,

И дым отечества приятный
И сладкий, как любил поэт,
Белёсым облачком невнятным
Взлетит, едва оставив след,

Всё будет тихо и красиво,
И мог бы Меньшиков сыграть,
Как я приехал вдруг в Касимов
В пыли счастливый умирать,

И будет в кадре вечер хмурый,
Массовка будет пить пивко…
Всё. Надоело! Еду в Муром,
Он где-то здесь, недалеко.

[mbrhh]

Автор: orlusha
распечатать [ принято к публикации 08-08-2006 16:29 | Бывалый ]



Так уж вышло, прости, я - живу как живу,
Недоступно почти твоему пониманью.
Эту жизнь я курю, как дурную траву,
Вот - сейчас говорю, задержавши дыханье.

Я в чердак головы не впущу никого
Потому что - увы - не могу поделиться
Я уютом, где нет и меня самого,
Где пылятся сонеты и ржавые шприцы.

В этих шприцах была высшей марки любовь,
Та, что к сердцу текла, раскрываясь, как розы.
Я по венам её гнал и гнал вновь и вновь,
Билось сердце моё, не боясь передозы.

Так чего я хочу от себя и тебя?
Почему я молчу и тебя - отпускаю?
Потому, что туда, где тоскуют, любя,
Я уже не всегда и себя-то впускаю.

Не лижи эту марку. Письмо не дойдёт.
Пульс уляжется жаркий, забудется адрес,
Но не бойся, другая туда не войдёт.
Белых строчек пурга заштрихует твой абрис.

Так случилось, прости, хоть и было всерьёз.
Нет другого пути, если - не понарошку.
Так давай поглядим друг на друга без слёз
И давай посидим "за любовь", "на дорожку"?

[mbrhh]

ПАСХАЛЬНОЕ 2006
Автор: orlusha
распечатать [ принято к публикации 23-05-2006 16:57 | Бывалый ]



Они идут под звон колоколов,
Подаренных тамбовскою братвою.
Они поют. Ещё не слышно слов.
Так псы цепные тёмной ночью воют.

Иваны, вдруг познавшие родство,
Несут хоругви на железных пиках
И дикое, тупое естество
Начертано на их славянских ликах.

Когда своей трёхпалою рукой
Борис крестился, мы ещё шутили:
«Какой он милый, пьяненький какой» -
И дом ему Ипатьевский простили.

Когда Лужков в обители пловцов
Решил пятишеломный храм отгрохать,
«Ведь помнят, помнят дедов и отцов» -
Мы продолжали умилённо охать.

Когда с экрана робок и картав,
Учил нас вере Ванька Охлобыстин,
Не спорили мы с пеною у рта
Ни об одной из нам понятных истин.

А жизнь летит, как песенка Алсу
Всё, вроде, так, как мы с тобой хотели:
Шинкует на Поклонной колбасу
Змеиную – Георгий Церетели.

Но почему сомнение в лице?
А вера и надежды льдинкой тают?
Не потому, что РАО РПЦ
На божий свет тарифы повышает?

Чубайс зажёг на пасху фонари
Кулич ашанский катится в корзинах
И по Рублёвке в храм летят шныри
С мигалками на чёрных лимузинах.

Они, забыв про божий фейс-контроль,
На исповеди лгут, как жёнам дома,
Для них «Христос восересе» - как пароль,
Которым можно обмануть Харона.

Эдем в Барвихе, ангелы «в размер»
И с Павлом Пётр в погонах на воротах,
И дерево познанья, крупномер,
Цветёт в саду для сына-идиота.

Крестясь от кошелька до кобуры,
Безмозглый лоб соединяя с пузом,
Они поют про лучшие миры
Свой вечный гимн Советского Союза.

Они стоят на службе в полный рост,
Их главный даже, говорят, крестился,
И ясно всем, что «номер первый» пост
Из мавзолея в храм переместился.

Они стоят как клоны «самого»,
Герои недокраденной России
И жадно ловят каждый вздох его,
Собой провозглашённого мессии.

«Просфорку дай, кагорчика налей!
Неплохо помолились так, конкретно»
Лимоновские дети мне милей,
Чем крёстный ход под путинским портретом.

Они – готовы. Лишь приказа ждут,
В глазах ни мысли нет, ни сожаленья.
Прислушайся, они уже идут
К тебе идут. Без веры и сомненья.

[vinp]

Крыша поехала, или как?...

[mbrhh]

Ты наверно ждешь что я с тобой спорить буду чтото обяснять,наивный человек ты вова

[vitja-knd]

Хорошая поэзия..

[vinp]

Сообщение от mbrhh

Ты наверно ждешь что я с тобой спорить буду чтото обяснять,наивный человек ты вова

Не нужно мне никаких споров и объяснений - чернуха, есть такое определение низкосортности.

[vitja-knd]

Поэт хороший, очень искренне пишет;

"...И всё равно, сквозь звёзд свеченье
И тихой улочки уют,
Звенело жилкой ощущенье,
Что где-то здесь меня убьют.

Под пышный мат и стон гармошки,
Под бой зелёного стекла
Убьют, как будто понарошку,
И – очевидно – не со зла,..."

или про любовь как хорошо:

"...Пять кастратов седых будут петь до утра Stabat Mater,
Ты свой вечный вопрос обозначишь изгибом брови,
Я в тебе поселюсь, без прописки любви гастарбайтер,
По лимиту приехавший жить и работать в Любви."

[mbrhh]

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Автор: orlusha



Я крал, убивал, я желал дочерей и жён ближних своих,
Прелюбодействовал, Бога ругал, гордыни во мне на троих,
Кумиров творил и громил алтари, нищим не подавал,
Был жаден и подл, бесчестен и зол, чревоугодие знал,
Не десять заповедей, а сто нарушены мною давно,
Блудницы мне жёнами были порой, а водою – вино,
Храмом мне был менялы лоток, воздухом был мне смрад,
Мною забыт родительский дом, выгнан из сердца брат.
Лишь только однажды прервался мой с жизнью неравный бой –
Когда вдруг очнувшись от страшных снов, встретился я с тобой.
Так в Индию плывший шальной Колумб Кубы не о***ал…
Судьба топор подложила под румб, я тебя увидал.
Внезапно увидел средь глаз глаза, тонкую руку твою,
И понял, что в эту минуту я новое зелье пью,
Я понял, что можно желать одну и можно иметь свой дом,
Что можно как все отходить ко сну, а не забываться сном,
Что я смогу построить ковчег как ветхозаветный Ной,
Где тварей – по паре, и мне, как и всем, тоже хватит одной.
Но я измениться разом не смог, ты испугалась меня,
И я, под собой не чувствуя ног, ушёл от тебя и огня,
И, выйдя на холод летней жары, я брёл под солнцем в ночи,
И кто-то во мне говорил: «умри», а кто-то кричал: «молчи!»,
И кто-то привычно тащил меня вниз маленькой скользкой рукой,
Но странная сила манила ввысь рукою тонкой, другой.
И голос твой прокричал: «Вернись! Туда, где меня любил!»
Вернусь. Не скоро. Мне надо забыть, каким я до встречи был.
Мне надо себя до конца понять, чтобы тебя обнять,
Старых долгов двадцать пять отдать, новых штук пять занять,
Закончить на скорость жизненный бег и привыкнуть к ходьбе,
Чтобы как тихий утренний снег тихо прийти к тебе.